abbra | (no subject)

karial написала о бабушке, живущей с вымышленным котом. Мне вспомнилась история о двух бабушках, случившаяся со мной в августе 2003 года, которую я никак не могу записать. Это история, достойная хорошего романа или экранизации. Печальная и радостная одновременно, это история о нас с вами, в будущем или прошлом.

Летел я впервые в США на конференцию. Минск-Варшава-Париж-Чикаго-Сан Хосе. Поездом до Варшавы, потом легкий бросок до Шарль-де-Голля и трехчасовое ожидание рейса Air France до Чикаго. Обычный трансконтинентальный перелет, девять часов или около того. В самолете ряды по восемь или девять кресел, 2-4-2. Когда летишь один долгим рейсом, всегда думаешь о попутчиках, а если не повезет, будешь мучаться весь рейс. Специалист подобен флюсу, а выбор -- рулетке. Слева от меня оказалась американская семья с сыном лет пяти-семи и дочерью десяти-двеннадцати. Дочь с отцом были через проход, на сидении у борта. Справа же села старушка, лет за семьдесят. Тихая, сосредоточенная и молчаливая.

Впрочем, после взлета ей стало тяжело молчать и где-то через полчаса она попыталась заговорить со мной. Немка, Марта. Завтра у нее золотой юбилей свадьбы, а она все бросила и летит в США, не знает даже, успеет или нет. Слово за слово, выяснилось...

... Молодая девушка (назовем ее Деб) приехала из Европы в США в первые послевоенные годы. Были у нее родственники где-то крупных городах, но не захотели помочь. Работала много и тяжело, к середине пятидесятых была уже своя компания, какой-никакой бизнес, но никакой личной жизни. Была она красавица писанная, а вот с мужчинами не везло, необязательные они какие-то были. Вышла замуж за одного, не сложилось. Поначалу, конечно, все хорошо, счастье так и светит, да через пару лет все же характеры сделали свое. Он порой прикладывался, да и на нее руку поднимал, а она, бедняжка, верила в чистую и светлую любовь. После нескольких лет все же развелась. С трудом, потеряв больше половины имущества при разводе, да и компанию у нее фактически отобрали.

Начала все сначала и так несколько раз. С третьим повезло больше, но он умер уже в конце девяностых. А вот в бизнесе все шло хорошо и к моменту смерти мужа у нее уже было достаточно крупное домовладение в Чикаго, несколько миллионов долларов на счету и контрольный пакет акций в компании, которую она основала в середине семидесятых. Собеседница моя дружила с Деб еще со времени ее первого приезда в США, то ли учились вместе, то ли работали. Была ее практически единственной подругой, потом она уехала домой в Германию и долгое время только переписывалась, да открытки посылала.

И вот после смерти последнего мужа Деб стала писать чаще. О том, что живет одна. О том, что вновь объявились родственники, отвергнувшие ее полвека назад. Хотят, мол, ухаживать и помогать, все-таки тяжело одной, проблемы с ногами. Наняли сиделку, чтобы помогала. Да и сами иногда наведывались, особенно племянники. Воссоединение семейства, так сказать. Очевидно, с целью завладеть наследством, поскольку детей у Деб не было...

Нам принесли обед. Через час Марта продолжила. Вчера вечером она получила звонок от сиделки, слезно просившей ее приехать в Чикаго как можно скорее. Деб при смерти, никого не хочет видеть, кроме Марты, никому не доверяет, кроме Марты. И вот она бросает семью и любимого мужа, с которым прожила полвека в счастье и невзгодах, и собиралась отметить эти полвека в кругу детей и внуков, и летит единственным рейсом, на который удалось найти билеты...

Мы приземлились в Чикаго вовремя. Но кроме нас там в это время село еще три или четыре трансконтинентальных рейса, каждый по 280-350 пассажиров. Зона паспортного контроля была переполнена, обстановка нагнеталась с каждой минутой. Пограничники не особенно и спешили, так что все те два часа, что мы с Мартой пытались пройти паспортный контроль, запомнились надолго. Она все время повторяла: "Я прилетела, но не знаю, может быть уже поздно..." Наконец, мне удалось убедить семью в соседней очереди поближе к контролю пропустить ее вперед. Марта прошла все формальности и тяжело ступая скрылась в дверях зала прилета...

Я так и не знаю, чем закончилась эта история. Я больше никогда не видел эту женщину. Простояв два с половиной часа на паспортном контроле, я все-таки успел на шестичасовой рейс в Сан Хосе, в ожидании которого я предполагал покататься в автоматических поездах аэропорта между терминалами, но у меня осталось не более получаса после паспортов и фитоконтроля.

Прошло уже почти пять лет, но я по-прежнему вспоминаю Марту каждый раз, когда встает выбор между благодушным отдыхом и странными, но благородными поступками ради людей, которых ты может быть никогда не увидишь. Не всегда я столь же энергичен и безрассуден, с точки зрения окружающих, но вопрос этот я задаю себе всегда: "Успела ли она?"